Тигр. Сага в нескольких частях с прологом и без эпилога. Кырла

    -  Могу обратно в Тетюху увезти, - Сказал водила автобуса, - все равно, кроме меня до завтра здесь ничего не будет.

  -   Мы должны подумать, - Твердо сказала классная, мужественно зеленея лицом: ведь, не будь того урока краеведения, к тому же так бесславно провалившемуся, мы бы вполне успели на нужный нам рейс.  

   -  Ну, подумайте. Минут  десять я еще подожду, а потом, уж не обессудьте, уеду, – Великодушно  сказал водила и залез обратно в свой автобус, инспектируя состояние оного, демонстративно при этом крякая, и сокрушенно кивая головой .

  Мы,  в ответ на робкое Людмилкино, «а может и правда....», взревели стадом диких бизонов,  «Неееет!» И Людмилка немедленно сдалась.  Без боя.  Тем более, что в хоре голосов явно выделялся трубный глас Шефа Коли – помощи ей было ждать неоткуда.  

  -  Езжайте, - Сказала она скорбно Водиле, - сами видите, что твориться...

   -  А кто будет мне тут порядок наводить, - возбухнул было тот, показывая на, якобы, жуткие разрушение и, даже можно сказать, на осквернения его ласточки, нанесенной бандой вандалов,  то есть нами.

    Кырла, как бы  невзначай обнажил бицепс и Водила, несколько побледнев, захлопнул дверь и бодро покатил обратно в Дальнегорск.
 
    Я вам обещал, что про сотоварищей по тигриной  эпопеи я буду по ходу дела рассказывать? Так вот, вот вам  лирическое отступление. Я, кстати,  это уже писал, но вы все равно не прочтете по ссылке, а так вам деваться некуда, да  и  не википедия у меня тут  ссылками размахивать.
                                                
                          Кырла      

   С Мишкой мы ходили вместе еще в детский сад, и были друзьями. Собственно говоря, то, что мы друзья, мы поняли лишь тогда, когда расстались.

   Мишка всегда  был странным, не таким. Был он физически здоров – больше всех в классе – мосластый, вечно насупленный подросток, которого все инстинктивно сторонились: он просто излучал опасность, как маяк, посылая во все стороны сигнал – прочь, не приближайся – по курсу скалы! И его все избегали.

  А на меня, почему-то, его магнетизм не действовал, и благодарный Мишка отвечал мне взаимной симпатией. У него было, что-то не в порядке со здоровьем, и его родители выбили ему право не идти в девятый класс.  Учился он, само собой, еле-еле, если это вообще можно было назвать учебой: пришел на урок, и радуйтесь, кому это интересно. Но, так как его присутствия отсутствия не портили отчетность, то и всем учителям это было по фиг. Нет, не всем, нашей классной не было. Но это другая история и я ее уже рассказывал.

    Однажды произошла довольно таки характерная для него история, произошедшая, к слову, тем же летом.  Мишка шел домой с сеточкой, в которой звякали две бутылки пива, до которого он был большой охотник.

    Лето, тепло, Мишка расслабился и шлепает себе, жмурясь от солнышка, предвкушая, как он дернет пивка. Эх, красота!

   Вдруг его тормозят двое, уже взрослых, придурка, весьма известных в нашем поселке полным отсутствием тормозов(и мозгов) и уверенных в  полной своей вседозволенности. Оба, надо сказать, боксеры, среднетяжы, кмсэ и полное дерьмо людишки.

   - А ну-ка, Кырла, выкатывай пивко, - Скомандовал Береза, один из них. Мишка кратко, но энергично, объяснил им, что еще не родилось то чмо, что сможет встать между ним и его пивом, тем более, что пиво папаня послал купить.

    Боксеры приложились к нему по разу. Один с правой, другой с левой руки. Оба били в челюсть. Мишка стоял спиной к столбу и не упал, а только стукнулся еще и об столб. Два придурка сильно изумились отсутствию видимого результата - обычно после такого жертва просто падала без сознания.

  Мишка же, молча вытащил из сеточки одну бутылку и шарахнул ее об столб. За первой последовала вторая. Потом, он бросил на землю уже не нужную ему сетку и пошел прямо сквозь обидчиков с розочками в обеих руках. Те разошлись, пропуская.

  Дом был в двух шагах. Мишка ворвался в дом, когда вся семья сидела за обеденным столом – отец, старший брат и мать. Молча прошел в спальню и взял коробку патронов, потом, вернувшись в зал, содрал со стены карабин. Тут на него бросились брат с отцом и с огромным трудом скрутили его и вызвали скорую.

  Челюсть у него оказалась сломана местах в четырех или пяти. Я потом ездил навещать его в больнице, и он мне поведал сквозь скобки, шипя и хихикая, о своих похождениях.

  А однажды Мишка влюбился. И влюбился, надо же, в мою подружку, с которой у меня были какие-то странные отношения – не разбери-поймешь, короче, мы с нею были просто друзьями.

  Мишка сначала долго страдал молча и никак своих чувств не проявлял. Потом он не выдержал и позвал меня в школьную раздевалку на первом этаже.

   - Мы должны с тобой подраться, - сказал он, явно страдая от того, что он говорит это мне, фактически, единственному своему другу в школе.

- Зачем? - офигел я от такой перспективы.

- Так положено, - мрачно сказал он, - а иначе, как я смогу к ней подойти, ведь ты с ней ходишь...

- Мы с ней только друзья, но, черт с тобой, бей, если иначе нельзя, - согласился я.

  Мишка, извинившись, стукнул меня по лицу. Точнее говоря, он даже не стукнул, а ткнул меня в лицо кулаком, точнее, просто толкнул слегка, так, что бы мельтешившая вокруг мелюзга видела, что рыцарский турнир ради прекрасной дамы состоялся, и Мишка доказал свое право на внимание...

   Извинившись полушепотом еще раз, исчерпав тем самым свой лимит извинений на всю оставшуюся жизнь, Мишка убежал завоевывать даму сердцу. А я остался в раздевалке, поглаживая "ударенную" щеку, размышлять над превратностями жизни.
   

  

    Ну, вот, видите – все  уже закончилось – лирическое отступление состоялось, теперь можно вновь перейти в наступление, тем более, что тигр нас уже заждался, а мы все еще в Каменке торчим,  не зная что же нам делать, ибо через часа два солнце зайдет, а  ключей от местного дома пионеров у нас нет, да и собственно ни от чего у нас ключей нет, а есть штуки три палатки, немного спальников, человек двадцать нас, да одна классная дама, двадцати  шести лет от роду,   Шеф Коля, дорвавшийся до свободы и бурлящий от этого энтузиазмом, и один край света, в виде мелкого поселка на берегу японского моря в котором никому до нас нет дел.

    И мы решили общим собранием, единогласно, при одном воздержавшемся( Людмилка)  идти пешком. Благо указатель – "Духово - 25 км"  был рядом с автостанцией и указывал строго на север. Как стемнеет, решили мы, разобьем палатки и переночуем, а может повезет и попутка какая-нибудь нас подберет.

  С тем и вышли.