Я мотыжил грядку и слушал радио, выигранное в городской лотерее. Радио было паршивым, но работало и я был доволен его компанией. В радио, накормленном свежими батарейками, Зиновий Высоковский вел смешную передачу. Он травил байки, прерывая их тем, что он называл "рекламой". Тогда это еще было такой новинкой, что рекламные паузы я слушал, с еще, пожалуй, большим удовольствием, чем сами байки. В передачах принимало участие множество удивительных людей. Я помню, личный переводчик Брежнева рассказывал о казусах, случавшихся с ним. Мужик "с прищепкой на носу" рассказывал удивительные истории о том, как переводились пиратские фильмы в СССР. Но вот однажды, Высоковский рассказал о поездке в Израиль. Я бросил мотыгу и усевшись на грядку с потенциальной морковкой, слушал развесив уши рассказ, как завороженный. Собственно, все свелось к истории о посещении Массады. Сначала довольно много о милых и отзывчивых людях, о том, как встречали и провожали. А потом, заключительным аккордом - Массада. Когда он рассказал о том, как защитники осажденной крепости покончили жизнь самоубийством, лишь бы не стать пленниками римлян, я молчал, пораженный степенью самоотверженности, на которую, я наверняка не был бы способен. А сейчас, сказал он, израильские новобранцы клянутся в верности стране на развалинах Массады, обещая защищать ее, как и их предки. А потом, Высоковский сказал: "Могу ли я считать себя принадлежим тому народу? Конечно нет. " В этот момент он для меня умер. Я к тому времени уже тоже побывал в Израиле, и знал, что на Массаде давным давно никто не клянется. Ровно с тех пор, когда выяснилось, что город принадлежал секте воров и бандитов, терроризировавших всех, вплоть до самого Иерусалима. И что римляне недаром два года возводили насыпи, чтобы добраться до них. И что известно это стало еще в пятидесятых годах прошлого века, если не ошибаюсь. Но Высоковский решил преподнести правду, чистую правду именно в таком виде. Видимо, ему так надо было. Еще один из тех, кто уверовал в то, что бьют по паспорту.
Вот сейчас написал это и засомневался, а Высоковский ли был это? Все-таки, больше двадцати лет прошло. Но думаю, что память мне не изменяет.
