Вчера в комментах обменялись с Сергеем, что из тех, кто реально воевал, клещами слова не вытянешь о том, "ну, как оно там было?"
По крайней мере, из сына, бывшего во вторую Ливанскую прямо на границе, как ни старалась мать, единственное что ей удалось из него вытащить(а уж поверьте, в искусстве допросов ей равных нет ) "Ну, в бункере я сидел, в бункере! Все? Отстань!"
Как-то раз я получил на работе мейл, мол кто хочет послушать участника войны Судного дня - в зал такой-то, к одиннадцати.
Мужик с буденновскими усами стоял на сцене. На экране было слайд -- Синайский полуостров. Сейчас объявит кого-то, понял я, ведь на этого мужика -- профсоюзного деятеля мелкого пошиба, я неоднократно натыкался в коридорах. Вечная улыбка, с виду лет на десять старше меня, а может и меньше. Усы сильно меняют оценку, а я уже отвык видеть усатые лица.
-- Ну что, начнем? -- Спросил мужик и улыбнулся, -- Первое, что я хочу сказать: забудьте ту херню, что вам вешают на уши про начало войны. -- Черт, так это и есть тот самый ветеран? -- Никаких "внезапных нападений" не было. Мы за несколько дней до начала войны спали в обуви. Запрещалось даже расшнуровывать ботинки. Высшая степень готовности. Мы знали о времени нападения с точность до нескольких часов. Когда началось -- получили приказ: всем прекратить пост, но мы кибуцники и так его не сильно держали. -- Он засмеялся. В зале тоже.
Я слушал развесив уши его рассказ, и наблюдал за залом. До меня вдруг дошло, отчего человек, прошедший войну, вдруг разговорился. Он был в кругу своих. За редким исключением(таким, как я, на пример) все сидевшие в зале воевали. Почти все. И им не нужны были героические подробности действий, они все просто вспоминали. Так же, как и улыбчивый "Буденный"
-- Я был командиром роты(я не помню точно, если честно, роты или какого-то другого подразделения, но судя по количеству бронемашин, в его подчинении, скорее всего -- роты), мне было (тут я опять запамятовал: в районе двадцати. То ли девятнадцать, то ли двадцать один), а машины были полное дерьмо. Ну, вы помните. -- Народ, из тех кто постарше, согласно загудел. -- Если спереди они еще как-то выдерживали попадание, то их борта можно было из автомата прострелить насквозь.
Он рассказывал и рассказывал, а я слушал раскрыв рот. Этот рассказ был не сильно похож на то, что я раньше слушал или читал. Разве что "В окопах Сталинграда", мелькнуло в голове, но книжку я читал очень давно и вовсе не был уверен.
-- Это мы на Суэцком канале. За день до моего ранения, и за два дня до завершения операции. Вы не поверите, вон тот тощий, слева, это я.
Народ в зале понимающе засмеялся.
-- Вы Арика(Шарона) не видели, он вообще, как балерина был. -- Народ развеселился совсем, -- Нет, еда была, просто, есть было некогда. И не хотелось. Я за восемнадцать дней на восемнадцать килограмм похудел. И до этого толстым не был, да вы и сами видите. Да и спать не пришлось. Почти совсем. Зато я потом в госпитале так славно отоспался!
-- Моя рота понесла самые большие потери в той компании. -- Он замолчал, молчал и зал, -- потом в мою машину попал снаряд, а я, соответственно, в госпиталь. Лежать пришлось долго, но вот, восстановился, сами видите. Почти совсем.
В зале снова загудели. Одобрительно.
-- Если кому что интересно, то вон на столе есть альбом с фотографиями - можете подойти, посмотреть.
Народ расходился. Несколько человек, судя по всему, такие же штафирки, как и я, листали альбом. Буденный хохотал с группой человек в пять-шесть старперов. Судя по репликам, все они тоже в той войне поучаствовали.
Потом он ушел по своим профсоюзным делам, прихватив альбом. И договариваясь по телефону о каком-то профсоюзном мероприятии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий