Отвечая на вопрос воспитательницы, - А кем вы, дети, будете, когда станете взрослыми? - Вся наша подготовительная группа разделилась на две, неравные части: большая часть заявила, что они, несомненно, будут космонавтами, меньшая, более прагматичная, заявила, что они будут шоферами - дальнобойщиками.
Но, как всегда, нашелся один отщепенец, который на прямой и всем ясный вопрос, кем ты желаешь стать, ответил не уставным образом,
- Я хочу быть Старым Морским Волком! - нагло заявил я. Шутка вызвало в группе дружный смех.
- Да такой профессии и нету вовсе, - насупившись, обиделась воспиталка, - что еще за глупость ты выдумал?
Что на меня тогда повлияло – я сейчас и не помню. То ли шедшее в клубе кино “Алые паруса” (ах, Ассоль! ), то ли “Человек-амфибия” (“ Эй, моряк, ты слишком долго плавал, я тебя успела позабыть...”) или , вовсе уж, взрослый фильм “Путь к причалу”. По крайней мере, мужественную песню из него, я весьма уважал, затягивая ее при любой возможности, на радость окружающим собакам. Особенно мне в ней нравились звук морских склянок в начале и художественный свист “...уйду с дороги таков закон - третий должен уйти...”
Так меня и мучила эта идея, то угасая слегка, то разгораясь ясным огнем, изводя ни в чем неповинных родителей. Для нашего дальневосточного поселка быть моряком -достаточно обычное желание. Правда, попасть на настоящее судно мне все никак не приходилось.
И вот – случилось! Когда мне исполнилось тринадцать, мама купила билеты на круиз “По морям и землям Дальнего Востока” на самый настоящий теплоход.
Самое время признаться в маленьком дефекте моего организма: я укачивался. То есть, укачивался абсолютно, вмат, влежку. Мне хватало проехать на автобусе пару остановок, как я вылазил из него зеленея на зависть молодой траве. Ежегодные поездки к бабушке в Уссурийск, каких-то пятьсот километров – был долго незабываемым кошмаром и по прибытию я неделю приходил в себя. Мои мечтания о дальних странах перебивались в моем сознании более реалистическими картинками. Что мой обессиленный организм вывешивают в виде коврика на борт, дабы проветрить и потом ссаживают меня из милости на ближайшем необитаемом острове, потому, что команда не в силах более переносить мой жуткий вид и выслушивать мои душераздирающие призывы убить меня, дабы положить конец моим страданиям.
Но тут я даже не задумался над такой мелочью, как же я буду целый месяц качаться день и ночь по волнам... Ради исполнения мечты - я был готов на все.
Поездка оказалась просто фантастической, во первых: я почему-то не укачивался. Вот не укачивался и все тут.
Во вторых и далее: Я облазил весь теплоход и боцман, был, кажется, готов спихнуть меня за борт при первой представившейся возможности – до того ему надоело вытаскивать меня из самых разных уголков судна, вовсе не предназначенных для праздношатающейся публики.
Мы были на Камчатке и я мужественно окунался в какой-то мутный бассейн на Паратунке, что в долине гейзеров.
Мы были на куче Курильских островов, где я, проклиная все, заполз на самый настоящий вулкан и лично плюнул в озеро в его кратере, выслушав заодно рассказ о неосторожных туристах сварившихся заживо в этом озере от случайного выброса полусонного вулкана.
На одном из островов я был укушен комаром. Нет, вы не поняли: я был укушен КОМАРОМ.
Стою я значить на каком-то острове, не помню уж и каком, наслаждаюсь просто сказочной природой, и вдруг, одиноко стоящая тетка, начинает пучить глаза и тыкать пальцем куда-то мне за спину и издавать странные звуки. Я обернулся и, посмотрев в указанном направлении, тоже обомлел. Прямо на меня летело звено комаров. Ведущий и два ведомых. Размером они были, кажется, с собаку каждый. Доносившееся да наших ушей низкое гудение, более пристало бы каким-нибудь фронтовым истребителям, чем банальным комарам. Пролетая мимо меня, ведущий, не останавливаясь, сходу, засветил мне в лоб так, что я шлепнулся на зад, потирая огромную шишку, мгновенно вскочившую у меня на лбу. Комары, даже и не подумав изменить свой курс, скрылись за горизонтом. Курилы, мать их!
На одном из островов меня вдруг приспичило во время экскурсии, куда-то в некуда, пописать и я убрел как одинокий осел по тропинке в сторону от группы. Каких-то десять шагов. Там, возле деревянного щита, закрывавшего отчего-то вход в пещеру, меня и повязали погранцы. Их лейтенант битый час интересовался, что же это я там вынюхиваю возле секретного объекта. На мои расспросы, что это за объект, который я и не заметил, он не отвечал, а лишь снова и снова выслушивал, с видимым интересом, мой рассказ: видимо ожидал, что я начну путаться в показаниях. Потом, с видимым сожалениям, отдали меня группе, митинговавшей возле ворот погранзаставы. Граница, мать ее!
В общем, я уже почти убедился в правильности своих мечтаний и даже выработал походку морского волка, как случился шторм.
А тут по судовой трансляции объявляют, что в кают компании начинается показ х/ф “ Перстень с печаткой”. Я пошел. Нет, я помчался! Шторм шесть баллов. Я уже уверовался в своих силах. Фильм длиннющий, около трех часов. А шторм мослал корабль так, что я сидел, крепко вцепившись в кресло, дабы меня не унесло прямо в экран. И вот, когда я, борясь с нешуточной к тому моменту тошнотой, праздновал победу над собственным недостатком, мой сосед слева, тощий пацан лет десяти отроду, изобразил того самого льва, пасть которого раздирал Самсон в Петергофе. Когда он перестал фонтанировать, я лишь крепче вцепился в кресло, на котором сидел, и поклялся не уйти недосмотрев! Тем более, что уже и фильм подошел к концу - еще несколько минут и... В месте с финальными титрами, которых я дожидался, финт с фонтаном повторила девочка с бантом, сидевшая справа от меня.
Я стартовал, как ошпаренный. Все выходы на палубу в связи со штормом задраены. Я несся через весь корабль, стремясь к каюте медика. Не добежав совсем немного я понял, что уже все... В мгновения ока я отдраил выход на палубу и даже успел высунуть туда одну ногу.
- Аа-ах!- ревел я пароходной сиреной.
- Ух, ты! - удивлялось в ответ Охотское море смывая мои извержения...
Попугав всласть ни в чем не повинное море, я втянул свою ногу внутрь. Боцман, с большим интересом наблюдавший за матчем века “Нестрашный Му – Охотское море”, покачал головой, – Иди вниз, я тут все сам сделаю.
И я пошел.
На утро, я вдруг понял, что не смотря на продолжающийся шторм, меня ничуть не укачивает. Совсем. Нисколько.
Никогда в жизни я с тех пор не укачивался, ни при каких условиях. Проклятый недостаток, так изводивший меня в детстве покинул меня. Желание стать моряком - тоже.
Вот так мне и не привелось стать Старым Морским Волком. Даже и не знаю, к добру ли это?
Комментариев нет:
Отправить комментарий