Между первой и второй промежуток небольшой...

    Второй раз меня похоронили  через полгода после первого случая моей безвременной кончины.

    Жили мы  тогда в очень примечательном районе губернского города Т.   Аборигенами район назывался “Песочка”. По названию улицы, носящей поэтичное название - “Песочная” .  Почему поэтичное? Да я уже говорил и не раз, что в поэзии я, как свинья в апельсинах.  Вот и объясняю непонятное мне через непонятное мне же, из того, что  под руку подвернулось. Да к тому же, так принято говорить, когда ни черта не ясно,  кому и с какого бодуна взбрело в голову  поименовать несчастную улицу таким дурацким названием.  Хотя, может, просто, количество “Коммунистических” и иже с ним превысило все мыслимые нормы. Не знаю, а врать не хочу, хотя в таких случаях это и не вранье вовсе, а художественный вымысел. Так  мне сказали. Но,  все равно, злоупотреблять доверием  читающих негоже, а то и эти, последние, разбредутся куда попало ищи-свищи...

    Застроена “Песочка” была  деревянными жилыми строениями, в основном, дореволюционными. Ну, и населенная, черт знает кем, заселенная. Мною, к примеру...

    В один  прекрасный день наш почтальон, пожилой мужик лет сорока, со внешностью настоящего интеллигента уже пропившего все, кроме костюма с единственным галстухом красноватого оттенка, в которым он щеголял круглый год,  приволок письмо от родителей, в котором сообщалось, что:

   а) Они выходят на пенсию и уезжают на дальний запад,  в город,  с несколько неожиданным именем  - Жодино.

   б) Что всю нашу, нихилую, надо сказать, библиотеку с собой не потащат, а разделив ее пополам, путем немудреной лотереи, перешлют нам. То  есть, одну  половину мне – разбойнику с большой компьютерной дороги, а вторую моему  младшему брату -  врачу-вредителю.

   Лотерея было проведена, списки - “что - досталось - кому”, были получены, осталось дождаться приезда книг, которые были высланы по железной дороге в контейнере.

   Пять тысяч километров – это вам не баран чихнул, но после трех с лишним месяцев ожидания я начал проявлять , на мой взгляд, вполне объяснимое беспокойство, ведь представить, что мои книжки пешком бредут ко мне, под солнцем и дождем, страдая от холода, жары,  голода,  я не мог при всем своем буйном воображении.  И я начал домогаться до разбойников с большой железной дороги.

    Мой телефонный звонок, а говорил я робким, застенчивым до раздражительного голоса 

   – А нельзя ли бы было прояснить .... -  был воспринят с сильным раздражением.
  - Ты кто? А фамилиё твоё?  Да, пришел.  Если он тебе так уж нужен – приходи и забирай. 

   Трубка брошена. После трех дополнительных звонков я выяснил местонахождение недоброй  конторы и отправился туда, в самом замечательном расположении духа - книжки приехали!!!

    Контора – вагончик уютно расположившийся посреди двора за двухметровым забором. Внутри  вагончика - перегородка с двумя окошками. Двор зарос  непроходимым, двух, а то и трех метровым бурьяном, какой я до это в жизни видал единственный раз - на Камчатке,  из которого торчали  ящики, поржавевшие контейнеры, какой-то совершенно невообразимый металлолом.

   За одним из окошек прячется  тетка, явно та самая, что хамила мне по телефону. Пожалев в очередной раз, что  я не из Воландовой свиты,  потребовал немедленно отдать принадлежащее мне!

     - Оплати в кассу трехмесячный простой контейнера и забирай. - Равнодушно заявила она мне.

    - Трехмесячный? - изумился я, - какая чертовщина  здесь  происходит?

    -  Вот, - потрясла тетка какими-то бумагами, - прибыло три месяца назад, почему ты не забрал раньше , мне без разницы, плати, - тут она назвала немыслимую для меня сумму, равную моей полугодовой зарплате, по крайней мере, - или мы распродадим твое барахло для покрытия расходов железной дороги.

     - Да не может быть, - Офигел я, - вы мне никаких извещений не присылали, откуда я мог знать!!!?

      - Что значит не присылали?  - Окрысилась тетка, - я перед твоим приходом бумаги просматривала. Вот почтовое извещение, видишь? - она потрясла бумажкой перед моим носом, - Твой адрес? Твой!  Дату видишь? Ну?  А если тебе лично в руки не вручили, то почтальон на обратной стороне пишет причину.  А отсутствие адресата дома,  для нас уважительной причиной не является! Ага вот и тут так написано - “уведомление не вручено, так как адресат умер”, понял?

     Тут лицо у нее слегка вытянулось и перестало вмещаться в окошко,   а гонору заметно поубавилось.
    - А... а  паспорт у тебя есть?

     - Вот, - сунул  я документ в окошечко, - любуйтесь.

     Тетка призвала на помощь еще кого-то и они долго сверяли мое лицо с фотографией на паспорте. Согласившись в конце концов с тем, что я по странному случаю, действительно жив,  гадючья тетка слупила с меня за простой контейнера, но, по случаю моего счастливого возвращения в царство живых, оформила простой трех тонного контейнера,  как за хранение почтовой  посылки.  Заплатил я сущие копейки и,  выслушав на дорогу пожелание долгих лет жизни, поплелся домой. Ждать привозки контейнера и обмывать мое чудесное воскрешение.

    Повспоминав немного, мы с женой пришли к выводу, что экс-интеллигент от почтового ведомства спутал меня с семидесятилетним дедом, жившим выше по улице через два дома от нас и скончавшегося как раз в ту пору.

    До сих пор меня огорчает осознание собственной серости. Ведь получается, что меня путали с  людьми столь не похожими на меня, что просто обалдеть! Явно я себе не ту профессию выбрал. Надо было мне в артисты цирка податься, как и мечтал в детстве. Хотя,  тьфу-тьфу-тьфу! Не к ночи это будь помянуть,тьфу-тьфу-тьфу! Не, уж лучше я программистом помру...