суббота, 20 августа 2016 г.

Галопом по. День восьмой

Проснулся от тяжелого взгляда Моцарта с портрета на стене. И шума дождя. “Хрена тебе, — подумал я, — не дождешься” И повернулся на другой бок. На другом боку меня встретил взгляд жены. Не такой тяжелый как у Моцарта, но тоже ободряющий.

 — Мы тут завтракать не будем, — известила меня жена.

 — Так тут и негде. — согласился я и  стал собираться.

 Всю нашу дорогу, с самого первого дня запас хорошей погоды мы возили с собой. На всякий случай. Мы решили, что так практичней, чем возить с собой еще один чемодан с одежной на все случаи жизни. Погода с нами тоже согласилась и была третьей в нашем путешествии. Вместо лишнего чемодана. Но вот после Зальцбурга произошел сбой. Мелкий нудный дождь провожал нас до самой границе с Чехией. Тот факт что мы пересекли границу мы отметили сразу: дома. Дома стали совершенно другими. Ну и указатели на чешском языке, разумеется. Радио все продолжало говорить на немецком. Но я быстро отыскал чешскую станцию. Я во всех странах настраиваю радио на местную станцию. Не важно какую. И слушаю, как говорят, смеются. Какую рекламу слушают. Какую музыку. Классическую музыку, кстати, я только перед Зальцбургом обнаружил. А отъехал от него на сто километров и все. Снова одна попса. По Германии ехали убился, пока отыскал станцию с немецкой музыкой. В основном - американская. Даже у нас ее меньше в процентном соотношении.

 Чешске Будейовицы встретили нас солнцем, переходящим в дождь. И обратно. Пять минут так, пять минут обратно. Все разнообразие.

 — Я кажется понимаю, почему Швейк сюда не рвался, — сказал я выруливая к гостинице по улочкам столь тесным, что два ишака там разойдутся с трудом.

 — Дождь, — вздохнула жена.

 Да, не поспоришь. Я посмотрел на гугловскую подсказку:

 —  Пятнадцать градусов в тени. Их лето — наша зима.

   Гостиница “Богемия” отыскалась сразу. Она была единственным запертым на улице зданием.

 — Да твою ж ты мать! — огорчился я, — снова!?

 — Ну, может погуляем? — Сказала жена, — А ты уверен что это и есть наша гостиница?

— Да вот же — написано: “Ресторан “Богемия” открыт с двух часов дня и до полуночи.””

 Отошел на сколько позволяла ширина улицы, то есть на один шаг и осмотрел фасад. На нем красовалась вывеска “Гостиница и ресторан “Богемия”.

 Обошел соседние здания пытаясь выяснить: а существует ли до сих пор гостиница или дано уже закрылась? На мой стук, по крайней мере, никто в таинственном здании не откликнулся.

 Я уже начал садиться в машину, чтобы поискать стоянку, как дверь отворилась и на улицу вышел мужик старообрядческой наружности лет, сорока на вид.

 — Ух ты! — Сказал я прервав посадку собственного организма внутрь уже изрядно поднадоевшей машины, — вы из гостиницы?

 — Да! — Обрадовался Старообрядец, —  а вы — новые постояльцы?  Как здорово, что я сегодня так рано пришел!  У нас же заселение с четырех. Но вы пока погуляйте — комната еще не готова.

— А машина? - Спросил я с тайной надеждой и кивая на знаки запрета парковки.

— А у нас во дворе стоянка есть. Сейчас.

Он сбегал за картой и рассказал как по ихним односторонним улочкам можно вырулить в их двор. “Минут десять всего!”

Я пошел к машине и открывая дверку обнаружил, что мой мобильник валяется в луже около машины. Не запароленный, с открытыми финансовыми сервисами.  “Молодец!” порадовался я и дал себе слово  немедленно запаролить дурной агрегат.

  —  А вы откуда будете? Поинтересовался он, когда я запарковал машину.

  — Из Израиля

  — Ух ты! — обрадовался он, — вы у нас первые израильтяне!

  И мы отправились гулять по историческому центру. Центр бы мал и мил. За каких-то пол часа мы обошли все достопримечательности и решили увеличить круг.  Просто так, чтобы время убить. А убивать было что. Но нечем, как оказалось. Часа через полтора мы проходили вновь мимо гостиницы и нам на встречу выбежал все тот же мужик и начал зазывно махать руками:

 — Все! Вы можете уже заселяться.  Моя жена очень быстро все приготовила, слава Богу, и вам не придется ходить под дождем!      

 Жена старообрядца оказалась очень милой худенькой женщиной. Быстро оформив бумажки, она вручила нам пароль от вайфая и проводила в комнату. Это была самая лучшая за всю нашу поездку гостиница. В ресторане управлялся старообрядец — он оказался шефповаром, а всем остальным заведовала его супруга. В процессе выяснилось, что он и по русски разговаривает неплохо, но не очень охотно. Переходя на хороший английский при первой же возможности. Хозяйка по русски не говорила вовсе.

 Хозяин извинившись за столь ранний час, сказал что у него еще ничего не готово и предложил нам сходить пообедать в ресторан  
 неподалеку. “Он даже в гугле есть”, — сообщил он нам.

 Ресторан и правда был знаменит. По крайней мере, в нем было полно иностранных туристов. Я скривился: предпочитаю есть в местных забегаловках, в которые туристы не забредают. Но - делать нечего и мы сделали заказ.
 Жареные ребра - килограмм. Две кружки пива и две стопки сливовицы. Триста девяносто крон. У нас за эти деньги можно было бы заказать лишь сливовицу. Или пиво. Или грамм двести сырого мяса. Если повезет.

Дальше гулялось уже как-то веселее. Так как все достопримечательности, собственно, уже были осмотрены, то жена гулял по магазинам, а я по пиву. Так день и пролетел.

 Вечером я еще посидел в баре, а потом жена вернулась с контрольной пробежки по лавкам и мы поужинали. За  соседним столиком ужинала компания, в разговорах которой принимали самое живейшее участие стоявшая за барной стойкой хозяйка и бегавший с кастрюлями хозяин в большом поварском  колпаке.
 
 — Может завтра, до того, как ехать в Прагу заглянем  в Крумлов? — Спросил я.

 — Давай заедем, — согласилась жена. — Нам и Тоня советовала.

 Значит завтра - Крумлов и  Прага.

Комментариев нет:

Отправить комментарий