Галопом по. День третий

День, как и полагается приличному дню, начался с завтрака. Который мы после недолгих поисков и консультаций, отыскали в подвале. Нет, зал там был вполне приличный. Украшенный фоторепродукциями и дюжиной обалдевших негров в спортивных костюмах. Негры сидели просто так и разговаривали на американском. Спортсмены, решил я, наливая в кружку ничем не пахнущую темного цвета жидкость из помеченного “кофе” агрегата. Я намазал на тост масло и совсем уже принялся намазывать конфитюр, щедро зачерпнув его из упаковки, как один из негров вдруг вскочил и, подбежав к нам, сфотографировал репродукцию висевшую над стене у нас за спиной. Щелкнув пару раз он дико захохотал, и все негры дружно, как по команде, поднялись и вышли из зала. А я уронил конфитюр на пол. Так что мне пришлось сходить за еще одной порцией.

 Унылый дудочник встретил нас на том же месте, что и вчера. Он выдавливал из своей свиристелки что-то незатейливо-слезливо-унылое. То ли борясь со сном, то ли с какой-то еще зависимостью.

 - У него явно контракт с этой церковью, — обронил я, — после его завываний, хочется помолиться за упокой души. Не важно какой, и в какой церкви.  Или еще каком нибудь молитвенном месте.

 Жена согласно покивала головой и начала продвигаться в сторону закрывшихся вчера у нас перед самым носам магазинов. Я не сопротивлялся. В таких случаях женщины, почуявшие добычу, становятся непредсказуемыми и опасными для сопровождающих их мужчин или еще каких страдальцев любого пола, расы и исповедания.

— Надеюсь, там пиво есть, — вздохнул я обреченно.

— Да-да, конечно, — уверенно сказала жена и я совсем заскучал.

Пива ни в одном молле - по нашему “Каньон”, или как их тут называют — “Галерея” не оказалось и я плелся вслед за энергично шагавшей женой, даже не помышляя испытывать судьбу.

 — Нет, — с сожалением сказала жена, выйдя из последнего обнаруженного злачного места. — Ничего нет.

 — Может… Еще просто погуляем по городу? — С фальшивым сочувствием сказал я, —  И вообще, у входа была “Информация”, а рядом остановка обзорного  автобуса. И ходить не придется — проедем круг и все послушаем. А уже потом, в особо интересные места, прогуляемся?

— Отличная идея, — сказала жена, явно отчаявшаяся отыскать еще какую-нибудь, да пусть самую захудалую, Галерею.

В туристической информации нам сказали что автобус и правда — отличная идея, но вот гид там только на немецком языке. Но вы можете и на английском прочитать вот в этой брошюрке.

Брошюрку я, конечно взял, и мы пошли пешком к замку на скале. Вид оттуда был хорош, и я одобрил Генриха с выбором места для строительства резиденции.

 — Пиво, — заикнулся я, — ну в смысле, ты же любишь “Тухер”?

 — Что такое “Тухер”, — осведомилась жена, усаживаясь на скамейку.

 — Ты же всегда его заказываешь? — удивился я.

 — Нет, — поправила она, — это ты всегда мне что-то заказываешь. Мне нравится нефильтрованное.

 — Так вот, это где-то тут. — И потыкал пальцем в карту, — Написано — Дворец какого-то Тухера. Неподалеку. Или замок?

И мы пошли. С первого раза я промахнулся где-то на километр. Просто лень было на карту смотреть. И мы едва не вышли за пределы старого города, наткнувшись на  сторожевую башню внушительных размеров, точно такую-же как и при входе, рядом с «информацией».

  — Ух ты, — сказал я не смущаясь, — зато мы можем кофе попить.

  — С кексиком, — согласилась жена.

Мы прошли несколько баров весьма стремного вида и остановились на Ирландском Пабе.

 Усилием воли сдержался от заказа ирландского кофе, но официантка по английски не говорила, так что все прошло легко и мы, откушав капучино с кексиком, отправились дальше.      

 — А пойдем туда, где вчера сцена была и лабали,  вполне, кстати, прилично косящие под ямайцев люди, там и пообедаем?

 Жена кивнула и мы отправились по улице с названием “Еврейская аллея”

 — О как, — закопался я в брошюру, — оказывается и тут мы были… Ага, вот “в дысяча двести каком-то году всех евреев сожгли и с тех пор община так и не была восстановлена” — Мда, а название улицы сохранилось. Какие немцы запасливые, однако.

— А что, разве тогда тоже евреи кому-то поперек глотки стояли? — Удивилась жена.

— Всегда. Немцы Холокост за последние тысячу лет пару раз уже устраивали. Да и остальные не отставали. Испанцы —  в примерно то же самое время. Англичане, правда, поступили более рационально: выперли всех до единого евреев со своей территории. Одни турки молодцы: ихний султан даже корабли для спасения евреев из Испании отрядил. Сказал, нам такие толковые люди нужны. Шекспир, сцуко, бард наш знаменитейший — живого еврея  в глаза не видел, к тому времени в Англии их уже лет двести, как не водилось, а вот вполне так себе антисемитскую вещицу настрогал - любо дорого смотреть.Ну, или — читать. Кому как сподручней.

За этими разговорами мы добрели до площади  на которой  было удивительно тихо. Секунд десять. Затаившиеся на сцене музыканты урезали музыку.

— Настраиваются,  — заорал я пытаясь перекричать адскую какафонию.

— Хорошо, — крикнула в ответ жена, и вдруг снова стало тихо.

— Во, самая большая в Германии  сосисочная. Или колбасочная? — я проверил по путеводителю, - А, не важно — все равно — идем.

В путеводителе прочитал, что эти самые местные сардельки - стандартизированы.   Длина - десять сантиметров, диаметр - один.
Заказал их фирменное блюдо - коллекционные колбаски в количестве восьми штук,  с кислой капустой и пюре. Ну, думаю, одну порцию на двоих - едва ли осилим. Ну и тухер, разумеется. Мне — литр.

Принесли блюдо а там… восемь колбасок, размером в мой мизинец. Мы честно разделили наш скудный обед и допив пиво пошли дальше, все глубже и глубже в какофонию звуков доносившихся со всех сторон.

 Задохлик с дудкой перебазировался к центральному собору. Но, по моему, тут ему тоже ничего не светило.

 Вечер. Пиво из холодильника в лобби. Жена в интернете, который то потухнет то погаснет. Идиллия. Ложимся рано - уж больно хочется поскорее удрать из милого и уютного Нюрнберга. В планах на завтра - заскочить на несколько часов в Гейдельберг и далее во Фрайбург. Там будет тихо… надеюсь.