Утром я встал, засчитав себе это в подвиг. Размер подвига я, на всякий случай, решил не озвучивать, потому что жена тоже встала.
До Нюрнберга триста километров, так что стоит забрать в прокате машину. Заказал я: «фольксваген «поло» или аналогичную». Так значилось на их сайте.
У стойки компании изводится мужик, худой, как моя жизнь. Едва ли не зубом цикает, что твой бес. Я оформляю бумажки, а он, натурально мечется от своей жены, сидящей на лавочке подальше, к хмурой девице за стойкой. До меня долетают выкрики : «Не надо мне ваш БМВ, мне нужна Шкода!»
Девица примирительно бурчит на английском, что Шкоды, мол, нет, а вот БМВ, как раз, наоборот — в наличии.
– Мне не нужен ваш… — взвивается Худой и летит к жене, – Не, ну в натуре — я-же заказывал…
На ломаном английском пытается достучаться до сознания девицы, но английский его завершил свое развитие еще ко второму классу средней школы и с тех пор явно не освежался, а девица не из тех, кого кастомер способен разжалобить:
– Будешь брать БМВ? – осведомляется она у тощего, не поднимая, впрочем на него глаз. – Та же цена.
Я не выдерживаю, вопреки первоначальным намерениям:
– Бери БМВ, – говоря я, подозревая, что Тощий просто не понял сказанное ему, – за ту же цену, ведь.
– Значит так, – Затормозил он передо мной, яростно взвизгнув тормозами. – Объясняю: мне нужна Шкода (тут он назвал модель, которую я забыл еще до того, как он перестал сыпать буквами и цифрами) — я ее заказал. В интернете меня уверили, что будет именно она! А тут… Да нахрена мне их БМВ! Я собирался такую Шкоду купить, она до сотни за шесть секунд разгоняется. Вот думал оценить, что я потерял… А ты! – заорал он на замороженную девицу, — мне нужна Шкода!
– А ты откуда? – вдруг опомнился он.
– Из Израиля, – хмыкнул я, подписывая очередную бумажку.
– А… – Заерзал вдруг мужик, явно не зная как себя вести, – Не, ну ты откуда? Ну, до того, как из Израиля?
– «KIA CEED”, – вдруг подал голос мужик, до того молча оформлявший мне машину.
– Э-э-э… – заволновался я.
– Того же класса машина, – отрезал мужик, продолжая писать.
– Из Сибири, – сказал я Тощем, – откуда же еще.
Тощий вздохнул с сожалением – и тут облом, и пошел, накренясь, к жене. Жаловаться, решил я. «Да поехали уже» - донеслось до меня.
– Вот ваши документы, бак полный, скоростные дороги по Чехии оплачены.
Я взял чемодан, кивнул жене и мы пошли к лифту, оставив безутешную парочку сзади. «Кого-то они мне напоминают», – думал я прилаживая джипиэску:
– Слышь, это не они нам вчера дорогу к площади показывали?
– Может и они, – философски отнеслась жена к проблеме бывших соотечественников. – Мы уже поедем или где?
Я завел машину и с недоумением уставился на стрелку указателя горючего – Две трети бака.
– Блядь, – сказал я нежно, – пойти, что ли, поддержать бывшего соотечественника?
– Поехали, – вздохнула жена, – у нас там со сколько заселение в гостинице? Будешь возвращать машину тогда и пожалуешься.
И мы поехали. Я проклинал потихоньку корейскую автопромышленность вообще и фирму «KIA” в частности. Разъяснив в очередной раз, мирно кивающей на мой рассказ жене, отчего в Израиле название фирмы произносят «КАЙЯ» в то время, как о всем остальном мире - «КИЯ»
– Блевотина, – блевотина и есть! – шумел я, – как ее не переименовывай! И едет как утюг – никакой приемистости.
Километров через сто пятьдесят я свернул на заправку. Горючку чертова машина жрала как не в себя.
Бросив машину у колонки пошел внутрь — заплатить. Мужик на кассе – дед лет семидесяти, разворчался, тыкая пальцем в экран и яростно что-то объясняя мне по немецки.
– Мужик, – проникновенно сказал я, - а, к примеру, по английски?
Мужик пробухтел что-то, что я перевел с ихнего, как: «На ваше собачей мове я не шпрехаю» И вновь принялся тыкать пальцам в экран кассы и разводить руками.
– А-а-а! – Дошло о меня, — Так сначала нужно… Чё же ты сразу-то не сказал, хрен старый!
И пошел к машине. На колонке отыскалась инструкция размером в спичечный коробок. Из пиктограмм которой понял, что сначала наливаешь — потом платишь. Ок. Открываю крышку бачка и вижу что пробка не воткнута в горловину, а просто так висит на резинке. Твоюж ты мать! Теперь понятно отчего машина не желала ехать…
Залив бак снова бреду к старцу на кассе.
– О! – обрадовался он, – теперь есть за что с тебя взять деньги!
Он рассчитал меня, объяснив напоследок, руками, в основном:
– У нас в Германии, сначала вставляют (он продемонстрировал процесс вставления), а уж потом расплачиваются.
– У всех та же беда. – Вздохнул я, забирая чек. - Везде одно и то же… Никакой справедливости и сплошной шовинизм.
В Нюрнберге, загнав машину на подземную стоянку и убедившись что до заселения еще три часа, а «номер не готов», отправляемся в исторический центр города – ноги размять. Заодно, может и пообедать.
Первый Бременский музыкант встретился нам в двадцать метрах от входа. Полудохлый мужик уныло наигрывал на свирели, подперев входную дверь какой-то церкви. И далее, через каждые пятнадцать – двадцать шагов, очередной талант. Или группа талантов. Кто во что горазд. Нет, не то город Бременом назвали, не тот.
– Весело, – сказал я жене.
– Малину хочу, – ответила она не сводя глаз с лавки зеленщика.
– А еще тут пиво. - Намекнул я, и мы пошли искать где бы нам пообедать. В конце концов, отыскав испанскую забегаловку, остановились там, отведав настоящие чоризо, испанскую граппу и местное пиво – «Тухер».
Нагулявшись и почти оглохнув от диких музыкантов, вернулись в гостиницу, где нас уже ждал номер.
Ну, номер — это было громко сказано. Я то думал, что самым фееричным номером в нашей жизни был номер в Афинах. Под окнами которого два негра вопили «Йобана банана!» так, что я боялся что штукатурка с потолка начнет сыпаться, а сливной бачок нужно было, встав на унитаз, нежно придерживать в объятиях, в процессе его извержения, иначе всю порцию воды для смыва дерма он вполне мог отправить вам на голову, как бы намекая.
Нет, в этом номере бачок был нижний и не угрожал нашей самооценке, но все остальное… Тим мне рассказывал, мужик из Техаса, с которым мне приводилось работать в Монреале, что в Нью Йорке ему заботами нашей фирмы пришлось жить в подобном клоповнике за бешеные бабки: «Хочешь снять ботинки, – хмыкал сто пятидесяти килограммовый Тим, – приходилось, сидя на кровати, открыв дверь, высовывать ноги в коридор…»
– Мы же не в гостинице жить приехали? – осведомился я.
– Нет, - решительно сказала жена, – мы идем гулять!
И мы уперлись бродить по улочкам и пить пиво в изобилии имевшихся забегаловках. Часов в восемь жена спохватилась:
– А магазины?
– Говно вопрос, – бодро ответил я слегка заплетающимся языком, – свои восемнадцать тысяч шагов с момента приезда мы находили. Теперь - все что хочешь.
– Сколько? – Удивилась жена.
Я продемонстрировал цифры на смартфоне.
– Можешь гордится.
– Можно я лучше в магазин?
Но магазины дружно принялись закрываться прямо у нас перед носом.
– Ы-ы! – Сказала жена, – Шампунь!
– Закрыто, – радостно ответил молодой человек в дверях парфюмерной лавки. – Завтра приходите.
– В гостинице нет даже мыла, – с нескрываемой горечью сказала жена, – как я буду голову мыть?
– Найдем, - уверенно ответил я, и покрутил рукой для придачи уверенности своим слова. Жена, кажется, не очень поверила.
Как-то неожиданно вся улица заговорила по турецки. Вся разом. Я удивился, было, но повертев башкой, увидел лишь знойных южных мужчин, сопровождающих стайки замотанных с ног до головы в мануфактуру женщин.
И мы пошли в гостиницу. Мыло в номере, все же отыскалось, что несколько примирило жену с действительностью.
И пока она раздумывала над превратностями бытия, я еще успел смотаьбся в бар и выпить пиво из бутылки, расплатившись наличными. Касса у них не работала. Как, впрочем и барная стойка. Так что мне пришлось нырять в их холодильник. Дважды.
До Нюрнберга триста километров, так что стоит забрать в прокате машину. Заказал я: «фольксваген «поло» или аналогичную». Так значилось на их сайте.
У стойки компании изводится мужик, худой, как моя жизнь. Едва ли не зубом цикает, что твой бес. Я оформляю бумажки, а он, натурально мечется от своей жены, сидящей на лавочке подальше, к хмурой девице за стойкой. До меня долетают выкрики : «Не надо мне ваш БМВ, мне нужна Шкода!»
Девица примирительно бурчит на английском, что Шкоды, мол, нет, а вот БМВ, как раз, наоборот — в наличии.
– Мне не нужен ваш… — взвивается Худой и летит к жене, – Не, ну в натуре — я-же заказывал…
На ломаном английском пытается достучаться до сознания девицы, но английский его завершил свое развитие еще ко второму классу средней школы и с тех пор явно не освежался, а девица не из тех, кого кастомер способен разжалобить:
– Будешь брать БМВ? – осведомляется она у тощего, не поднимая, впрочем на него глаз. – Та же цена.
Я не выдерживаю, вопреки первоначальным намерениям:
– Бери БМВ, – говоря я, подозревая, что Тощий просто не понял сказанное ему, – за ту же цену, ведь.
– Значит так, – Затормозил он передо мной, яростно взвизгнув тормозами. – Объясняю: мне нужна Шкода (тут он назвал модель, которую я забыл еще до того, как он перестал сыпать буквами и цифрами) — я ее заказал. В интернете меня уверили, что будет именно она! А тут… Да нахрена мне их БМВ! Я собирался такую Шкоду купить, она до сотни за шесть секунд разгоняется. Вот думал оценить, что я потерял… А ты! – заорал он на замороженную девицу, — мне нужна Шкода!
– А ты откуда? – вдруг опомнился он.
– Из Израиля, – хмыкнул я, подписывая очередную бумажку.
– А… – Заерзал вдруг мужик, явно не зная как себя вести, – Не, ну ты откуда? Ну, до того, как из Израиля?
– «KIA CEED”, – вдруг подал голос мужик, до того молча оформлявший мне машину.
– Э-э-э… – заволновался я.
– Того же класса машина, – отрезал мужик, продолжая писать.
– Из Сибири, – сказал я Тощем, – откуда же еще.
Тощий вздохнул с сожалением – и тут облом, и пошел, накренясь, к жене. Жаловаться, решил я. «Да поехали уже» - донеслось до меня.
– Вот ваши документы, бак полный, скоростные дороги по Чехии оплачены.
Я взял чемодан, кивнул жене и мы пошли к лифту, оставив безутешную парочку сзади. «Кого-то они мне напоминают», – думал я прилаживая джипиэску:
– Слышь, это не они нам вчера дорогу к площади показывали?
– Может и они, – философски отнеслась жена к проблеме бывших соотечественников. – Мы уже поедем или где?
Я завел машину и с недоумением уставился на стрелку указателя горючего – Две трети бака.
– Блядь, – сказал я нежно, – пойти, что ли, поддержать бывшего соотечественника?
– Поехали, – вздохнула жена, – у нас там со сколько заселение в гостинице? Будешь возвращать машину тогда и пожалуешься.
И мы поехали. Я проклинал потихоньку корейскую автопромышленность вообще и фирму «KIA” в частности. Разъяснив в очередной раз, мирно кивающей на мой рассказ жене, отчего в Израиле название фирмы произносят «КАЙЯ» в то время, как о всем остальном мире - «КИЯ»
– Блевотина, – блевотина и есть! – шумел я, – как ее не переименовывай! И едет как утюг – никакой приемистости.
Километров через сто пятьдесят я свернул на заправку. Горючку чертова машина жрала как не в себя.
Бросив машину у колонки пошел внутрь — заплатить. Мужик на кассе – дед лет семидесяти, разворчался, тыкая пальцем в экран и яростно что-то объясняя мне по немецки.
– Мужик, – проникновенно сказал я, - а, к примеру, по английски?
Мужик пробухтел что-то, что я перевел с ихнего, как: «На ваше собачей мове я не шпрехаю» И вновь принялся тыкать пальцам в экран кассы и разводить руками.
– А-а-а! – Дошло о меня, — Так сначала нужно… Чё же ты сразу-то не сказал, хрен старый!
И пошел к машине. На колонке отыскалась инструкция размером в спичечный коробок. Из пиктограмм которой понял, что сначала наливаешь — потом платишь. Ок. Открываю крышку бачка и вижу что пробка не воткнута в горловину, а просто так висит на резинке. Твоюж ты мать! Теперь понятно отчего машина не желала ехать…
Залив бак снова бреду к старцу на кассе.
– О! – обрадовался он, – теперь есть за что с тебя взять деньги!
Он рассчитал меня, объяснив напоследок, руками, в основном:
– У нас в Германии, сначала вставляют (он продемонстрировал процесс вставления), а уж потом расплачиваются.
– У всех та же беда. – Вздохнул я, забирая чек. - Везде одно и то же… Никакой справедливости и сплошной шовинизм.
В Нюрнберге, загнав машину на подземную стоянку и убедившись что до заселения еще три часа, а «номер не готов», отправляемся в исторический центр города – ноги размять. Заодно, может и пообедать.
Первый Бременский музыкант встретился нам в двадцать метрах от входа. Полудохлый мужик уныло наигрывал на свирели, подперев входную дверь какой-то церкви. И далее, через каждые пятнадцать – двадцать шагов, очередной талант. Или группа талантов. Кто во что горазд. Нет, не то город Бременом назвали, не тот.
– Весело, – сказал я жене.
– Малину хочу, – ответила она не сводя глаз с лавки зеленщика.
– А еще тут пиво. - Намекнул я, и мы пошли искать где бы нам пообедать. В конце концов, отыскав испанскую забегаловку, остановились там, отведав настоящие чоризо, испанскую граппу и местное пиво – «Тухер».
Нагулявшись и почти оглохнув от диких музыкантов, вернулись в гостиницу, где нас уже ждал номер.
Ну, номер — это было громко сказано. Я то думал, что самым фееричным номером в нашей жизни был номер в Афинах. Под окнами которого два негра вопили «Йобана банана!» так, что я боялся что штукатурка с потолка начнет сыпаться, а сливной бачок нужно было, встав на унитаз, нежно придерживать в объятиях, в процессе его извержения, иначе всю порцию воды для смыва дерма он вполне мог отправить вам на голову, как бы намекая.
Нет, в этом номере бачок был нижний и не угрожал нашей самооценке, но все остальное… Тим мне рассказывал, мужик из Техаса, с которым мне приводилось работать в Монреале, что в Нью Йорке ему заботами нашей фирмы пришлось жить в подобном клоповнике за бешеные бабки: «Хочешь снять ботинки, – хмыкал сто пятидесяти килограммовый Тим, – приходилось, сидя на кровати, открыв дверь, высовывать ноги в коридор…»
– Мы же не в гостинице жить приехали? – осведомился я.
– Нет, - решительно сказала жена, – мы идем гулять!
И мы уперлись бродить по улочкам и пить пиво в изобилии имевшихся забегаловках. Часов в восемь жена спохватилась:
– А магазины?
– Говно вопрос, – бодро ответил я слегка заплетающимся языком, – свои восемнадцать тысяч шагов с момента приезда мы находили. Теперь - все что хочешь.
– Сколько? – Удивилась жена.
Я продемонстрировал цифры на смартфоне.
– Можешь гордится.
– Можно я лучше в магазин?
Но магазины дружно принялись закрываться прямо у нас перед носом.
– Ы-ы! – Сказала жена, – Шампунь!
– Закрыто, – радостно ответил молодой человек в дверях парфюмерной лавки. – Завтра приходите.
– В гостинице нет даже мыла, – с нескрываемой горечью сказала жена, – как я буду голову мыть?
– Найдем, - уверенно ответил я, и покрутил рукой для придачи уверенности своим слова. Жена, кажется, не очень поверила.
Как-то неожиданно вся улица заговорила по турецки. Вся разом. Я удивился, было, но повертев башкой, увидел лишь знойных южных мужчин, сопровождающих стайки замотанных с ног до головы в мануфактуру женщин.
И мы пошли в гостиницу. Мыло в номере, все же отыскалось, что несколько примирило жену с действительностью.
И пока она раздумывала над превратностями бытия, я еще успел смотаьбся в бар и выпить пиво из бутылки, расплатившись наличными. Касса у них не работала. Как, впрочем и барная стойка. Так что мне пришлось нырять в их холодильник. Дважды.
Комментариев нет:
Отправить комментарий