Перепутала

   Я позвонил брату, работавшему тогда зав. детским отделением в нашей гор. больнице и он сказал, - Давай готовься: клизмы до опупения, жри по меньше и через два дня сюда - я тебя без очереди на колоноскопию пристрою.
 - Черт, - сказал я, - а может, ну его на фиг? Может, так заживет. Без всех этих ужасов?  Тем более, что и крови-то той было...
 - Хочешь, чтобы тебе потом, что-нибудь не то отрезали? - Спросил брат и  я положив трубку принялся готовиться к экзекуции.
  С пунктом "жри по меньше" было совсем просто: жена была  в гостях у родителей вместе с детьми, так, что самым съедобным  у меня была шуба в холодильнике. Её холодильник со скуки наморозил:  ему же все равно делать больше не было. А вот с клизмами... Но, не будем о грустном, как-то я справился. Да. Даже Клизму(именно так, с большой буквы) нашел, правда, уже ближе к завершению процесса подготовки. Приехал в больницу и отыскал брата.
Тот, взглянув на меня мельком, оторвался от журнала:
  - Готов?
  - Как пионер, - мрачно соврал сказал я, - На ветру меня уже качает. И вообще, зря я согласился.

   К заветному кабинету  было две очереди. Люди заходили то из одной то из другой, строго по очередности. Молчание было гробовым. Ну, я их понимал: очередь надо было за месяц занимать, если повезет. С одной стороны коридора сидели язвенники(это были те язвенники, не нынешние, которые, подобно мне - таблетку съел и гуляй, на этом вся твоя язва закончилась. Найденная в те времена язва означала, что тебе в большой долей вероятности откромсают часть желудка, а то и весь его удалят - а ты не разводи заразу! И будешь до конца дней своих протертую кашку есть и мучиться, мучиться...  ) , а с другой - те, у кого, подобно мне вдруг с кишечником приключилось что, и врач страждет своим пытливым глазом заглянуть в тебя, как можно глубже. В общем, анекдотов в той очереди не травили.
  - Заваливай, - помахал мне рукой брат приоткрыв дверь и заметьте, никто - ни один человек в той скорбной очереди не запротестовал, а наоборот вздохнул с облегчением, отложив оглашение приговора на еще десять минут, хотя, и так уже ждал больше месяца.

   В кабинете стояла гигантская установка из которой торчало множество трубок , очень похожих на шланги от бормашины, которой я боялся до дрожи в коленках. Машина солидно гудела и я  уставился на нее вылупив глаза и пытаясь понять, как же меня тут разопнут и какие именно шланги в меня будут запихивать и, главное,  как!?
  Я начал потихонечку пятится к двери с намерением задать стрекача, но меня  схватила за руку сестра, которая, как оказалось тоже тут находилась и скомандовала, -  Открой рот!
   "Все, труба - подумал я, - они мне через пасть до задницы добираться решили, суки! Не сдамся ни за что!"  И покрывшись холодным потом отрыл рот пошире, чтобы выкрикнуть гордое "Нет!"
    Опытная сестра пару раз энергично пшикнула мне  чем-то горьким в пасть и я, обалдев от такой напористости,  захлопнул ее, пытаясь понять, да что тут вообще происходит?
  Брат с доктором договорили и повернулись ко мне.
  - Ну, что, готов? - радостно потирая руки спросил доктор и я попятился.
  - Готов, готов, - подтвердил брат, - я ему объяснил как готовиться надо.
  - Готов, - деловито отозвалась медсестра,  еще пару минут и заморозка подействует.    

    Все тупо посмотрели друг на друга.(кроме меня, я  смотрел на дыбу )
   - Какую еще заморозку, - переспросил доктор. Сестра посмотрела на него как на сумасшедшего,
   - Перорально, - разумеется, сказала она и включила мертвящий душу агрегат. На пульте засветились лампочки.
  - Гы-ы-ы-ы! - Взвыл доктор,
  - Ахахахаааа, _ вторил ему брат.
  - Ему... ему...ему же колоноскопию!  Хахахах, - Заливался весельчак доктор вытирая слезы радости,  - ты, что решила, что мы ему....  и он продемонстрировал как  запихивает себе в рот шланг.....
    Веселье набирало силу.   Я представляю,  что могли подумать сидевшие за дверью, слушая звуки безудержного веселья доносящиеся из такого скорбного по определению места..
  Доктор утирая слезы махнул рукой на железный стол возле которого они с братом вели свои непонятные мне медицинские беседы,- снимай штаны и залазь.
   Ржущий доктор вытащил откуда-то блестящую железяку, размерами с трубу от моего пылесоса и я с тоской уставился на такие тонкие и уютные трубки торчащие из, увы, недоступной мне не смотря на заморозку шайтан-машины.

Креветки

   Гостиница оказалась в самом центре Лиссабона, интернет не обманул. Прямо из окон нашей комнаты виднелась огромная вывеска на здании через улицу имени какого-то адмирала "Пип- шоу!" И ниже, чуть помельче - "крупнейшее в нашем городе!".  Ориентация( и вовсе не политическая) мускулистого загорелого красавца на ресепшен не оставляла никакого простора для  догадок.
  Жена хихикнула, - А постояльцы, тут тоже такие?
  Я, припомнив, что в описании особо подчеркивалась толерантность и гей-френдливость, сказал бодро:
  -  Ну, по крайней мере, мы же не такие!
  - А если будут приставать? - не унималась жена, вдруг озаботившаяся вопросом моей неприкосновенности. Я ее успокоил тем, что мы дверь изнутри для надежности шваброй подопрем.
    Моросил мелкий дождик и мы решили прогуляться про улице имени адмирала какого-то: уж очень кушать хотелось и посмотреть уже что-нибудь в городе кроме рекламы сексуальных услуг видимые в обилии из окон в номере.
    Мужик парковавший машины( есть в Лиссабоне такая уличная профессия - стоит мужик с зонтиком в руке и улыбается всем. Если хочешь найти незанятые пять квадратных сантиметров обочины, чтобы запарковать свой лимузин - это к ним.) куда-то срулил - мест на улице уже не было. Наша машина стояла так, что мы решили - будем гулять по городу просто так, а перед отъездом попытаемся выковырять как-нибудь. Устроим пожар, или массовые беспорядки, чтобы прибывшие на кипешь представители местных властей разгребли подходы к эпицентру, а тут уж мы смотаемся как-нибудь.
   Рыбный ресторан мы отыскали сразу и тут же смело нырнули внутрь.
    - Выбирай ты, - сказал я жене, - что больше понравится.
    - Я их боюсь, -  сказала жена и было не очень понятно кого. То ли мужиков увлеченно фигачившими за соседним столом приличных  размеров деревянными киянками огромного краба лениво покрывавшего пол стола. Или лобстеров, размеров с небольшой чемодан с ненавистью пучивших на нас глаза из аквариума размером с автобус.
    - Не бойся, - сказал я радостно, - если что - официант подскажет.
  Через минут десять официант вернул за стол бледную от пережитого, но так ничего и не выбравшую жену.
   - Иди сам, - сказала жена, - только выбери, что-нибудь не очень большое.
   - Креветки?
   - У нас есть отличные креветки, - обрадовался официант, - пойдете выбирать?
   - Выбирать? - не понял я, - уже засыпьте их в кастрюлю  и, таки, включите газ.
   - Мы делаем на гриле. Вкусно - заверил меня официант.  - Так сколько вам?
   - Ну две, - удивился я, на сколько порций он считает мы можем претендовать?  -  И салатик какой-нибудь, пока вы креветок на спиртовке жарить будете.
   - У нас поштучно, - обиделся половой и махнул полотенцем. - Две? - Сделаем две. Каждому?
   - Хорошо, - тонко пошутил я, - пусть будет три.  И салатик, пока мы окончательно с голоду не померли.
   Настырный официант таки приволок нас выбрать креветок. И я с первого же взгляда понял, что - салатики были плохой идеей. Четыре креветки. На этом мы сошлись, хотя жена и настаивала на двух, но я был непреклонен.
   К нашей чести, могу сказать - мы их съели. И салатики - тоже. Ну, не мог же я после столького количества израсходованного впустую сарказма пойти на попятный.
  Из чека следовало, что мы отобедали на шестьдесят с гаком евро. Из них изрядная часть приходилась на креветок, потянувших на кило двести.  

 

Первый

    Это был день рождения моего друга Шуры С. Компания была разношерстной. Некоторых я знал только по наслышке, с некоторыми познакомился уже тут, в процессе.  Было очень весло, но. Мы были с полугодовалой дочерью, так, что, как не хотелось продолжить веселье, пришлось, взглянув на часы, наступить на горло собственной песне и выслушав, как хрустят ее осколки под кованными сапогами судьбы,   встать и объявить, - Ну, нам пора.
   Скупая мужская слеза скатилась по моей щеке, я даже всхлипнул, кажется. Но сейчас не об этом.  Народ кинулся уговаривать нас принять на посошок, и вообще, еще детское время. Время, может и дет..., мать! Время!!!
   Тут явно необходимы некоторые разъяснения. Ехать нам надо было через пол города  с пересадкой, или вокруг всего города без пересадки. Или пешком часа полтора напрямки, с учетом ребенка, пусть и в коляске - до утра доползли бы точно.
    Теперь - почему я так запаниковал на счет времени, если его у людей моего тогдашнего  возраста его, как известно - вечность впереди. Общественный транспорт ходил до десяти. После этого советским гражданам полагалось набираться сил перед новыми трудовыми свершениями, возможно,  произведя некоторые телодвижения, для того, чтобы ликвидировать задолженность перед государством в плане воспроизводства( секса в те времена, как вы все знаете, не было). Такси прекращало ходить в одиннадцать. Далее, только по телефону можно было вызвать из таксопарка, если конечно, диспетчер не решит, что посылать такси в неблагополучный район - себя не уважать, или водку отберут( основной источник ночного заработка таксистов, либо по репе настучат.  Просто так, от все нерастраченного в  битве с налогом на бездетность, энтузиазма).
    Все дело в том, что в губернском городе Т.  все районы числились неблагополучными. Нет, днем еще встречались оазисы, но вот ночью... В одних, ответив не по татарски на простой вопрос с глубоким философским подтекстом  " у тебя закурить нет?"  нужно было быть чемпионом по бегу с препятствиями, в виде бесконечных двухметровых заборов. Правда, иногда спасало то, что если весу в тебе достаточно и разогнаться до подходящей скорости, то можно было и  не прыгать - заборам тем было лет по двести. В других, на вопрос людей пьяной национальности, "ну, ты чё?" можно было огрестись, просто так, для сугреву или получить для того же сугреву стакан мутной самогонки и уйти в загул на день-другой, пока не удастся уползти по пластунски меж огородных грядок, якобы отойдя отлить.
  В общем, на часы я посмотрел в первый раз в 23-00. Машина была у одного местного бонвивана, жуира и светского льва советского разлива, но именно издержки его совесткость и не позволяла мне принять предложение подвезти: он уже едва держался на ногах.
   - О! - Сказал бонвиван, обретя на мгновение ясность мысли, - такси!
   - Какое там такси, - загрустил я, -ты на часы посмотри.
  Бонвиван посмотрел на часы нарисованные на обоях, и сказал -Самое время. Я щас.
  Он дошел до телефона и набрал с третьей попытки номер таксопарка:
   -Алло, - сказал, неожиданно внушительным голосом, - мне такси на троих человек.- выслушав возмущенные крики, добавил строго, -  На имя К.(фамилию тогдашнего первого секретаря обкома партии) -  и положил неожиданно онемевшую трубку.  
   -Ладно, - сказал я жене, - прогуляемся, погоды стоят замечательные в это время ночи.
   -Вы побыстрее одевайтесь, -поторопил нас бонвиван, - такси ждет.
   -Какое там такси, - махнул я рукой, - даже если приняли бы вызов - пол часа -минимум, а тут еще имя первого упомянуто, будто первые секретари на такси катаются.
  -Во первых, - помотал у меня перед носом пальцем снова разъезжающийся по частям бонвиван, - у секретаря, у первого секретаря обкома коммунистической партии советского союза, товарища К. есть сын, это всем известно. (я лично, впервые слышал)
 -И что, ты считаешь, что я похож на сына секретаря? В таком-то прикиде?
 -А не важно, во первых, ты посмотри в окно, а во вторых, у него в соседнем районе пол деревни - родственники!
  Машина, действительно стояла у подъезда. И судя по всему - давно. Водила только спросил, -  куда едем?
  Я думаю, по гаражу потом еще долго ходили легенды, о том, как сына Первого подвозили в несусветные трущобы.

Марди Гра

  -Ты же в нашей фирме работаешь? - спросила секретарша и на слушая мои объяснения, что я не совсем тутошный, а из израильского филиала, сунула мне в руки листочек бумаги, - значит и ты приглашен на Марди Гра! Вот тебе маршрут. - И улепетнула по коридору сияя  всеми своими веснушками густо усеивавшими ее двести или около того килограмм страшно живого веса.
  Ну и кто такой, этот самый Марди Гра, почесал я в затылке, и почему его надо праздновать? Или - её?
   Интернет  в 2001 году был довольно странной штукой, но я, покопавшись немного, выискал, что это какая-то "жирная пятница" и решил, что видимо будет вечеринка в честь секретарши, потому, что толще ее никого не было, а имя ее я не знал, так, что все сходилось. Засунув бумажку в карман, я  забыл о ее существовании до вечера.
   В гостинице я отыскал в чемодане последнюю чистую рубашку( назавтра у меня была запланирована большая стирка, которая обернулась небольшим пожаром - но это другая история) и заглянув в бумажку с маршрутом тут же обалдел. Адреса там не было. Был именно, что маршрут, напечатанный огромными буквами. Выглядел маршрут примерно так:
1) начинаем движение от парковки перед фирмой.
2) 800 метров - лево
3) 1км 650м    право.
4) 4км 770 м  прямо.
   И так далее на все двадцать с лишним километров, если я правильно сосчитал все эти метры и километры, сложив их в кучку. Чер-рт, где же это может быть? По расстоянию уже пригороды Вашингтона.  Ну почему я не посмотрел на работе, где есть интернет, адрес и карту, а  оставил все на гостиничный номер с гигантским телевизором и полным отсутствием интернета!
  Чтобы исключить любые недоразумения я честно доехал до парковки и принялся отсчитывать метры.
  Первый поворот я прошел уверенно и он был именно там, где и было сказано, а вот второй... а его и не было вовсе.
  Ну, то есть, он был там же, где я его проезжал каждый день по дороге в Рестон, где был неплохой гриль и итальянский ресторанчик с  пастой и домашним вином.  Решив, что в данном  пункте ошибочка вышла, решительно свернул направо.  Там, где можно было.
И через пять или шесть километров оказался перед терминалом аэропорта Даллес. Нового, того который в "Крепком Орешке-2" еще строили, но, судя по всему, строительство все так и продолжалось, а я, чтобы не мешать, развернулся и поехал обратно до проклятого перекрестка, гадая, каким же еще образом я могу попасть с него повернув направо не в аэропорт?  Выходило, что никак.  Это какая-то шутка, решил я, да и название дурацкое придумали, чтобы мне ненавязчиво указать, мол вот тебе Бог, а вот - аэропорт и  не пора ли тебе обратно домой отваливать, задол... Стоп! Вот же поворот налево, правда на какую-то проселочную дорогу.  
   Свернув, я сверился по записке, по которой, видимо, еще сам И. Сусанин  водил иностранных туристов, и убедился, что и тут у них ошибка, но решил наплевать на все возможные недоразумения и двигаться дальше, э... по наитию. Так надежнее.
   Я кружил по проселкам еще минут сорок, ориентируясь лишь на повороты и игнорируя расстояния, проставленные, явно, от балды.
   Огромный заброшенный заводской цех, в котором  не светилось ни одно окно, я проехал дважды. В третий раз я приметил тонки лучик света пробивавшийся откуда-то из под здания. Мне туда,  понял я, кругом лес, если где и могут праздновать хоть что-нибудь на много миль вокруг  так это только тут. Проехав на подземную стоянку, двери (сквозь щель в которых и пробивался тот самый тонкий лучи надежды) открывшиеся автоматически, я обнаружил кучу вполне знакомых машин.
   Поднявшись по лестнице, по которой в последний раз ходили, видимо, еще во времена золотой лихорадки, в полной тишине на пару этажей, я открыл первую поддавшуюся моему натиску дверь и попал  в огромный, ярко освещенный, зал самый разгар праздника. О!- Закричала секретарша, - Где ты запропостился?

   Тайна записки Сусанина прояснилась на следующий день. Все расстояния были от точки старта.  

А в Таиланде крыса -деликатес

   В британском консульстве в Тель Авиве, куда меня занесло много лет назад волею пославшего нас всех начальника усугублять знания английского языка настоящим образом( ему надоело слушать наши разговоры  по телефону с американцами  из тех. поддержки) занятия вели люди совершенно случайные. То есть, любой, достаточно трезвый бритт, забредший в Израиль, при наличии за спиной средней школы, разумеется, и настоящего британского выговора автоматически рассматривался как вполне годный препод на несколько недель, пока его  неугомонная душа вечного бродяги не унесет  куда-нибудь в очередную жопу мира по экзотичьней. У нас таким преподом оказалась сильно беременная девушка месяце на десятом-одиннадцатом, судя по размеру живота. Ну, или на третьем-четвертом, если судить по её резвости.
    -Единственно, что я не решилась попробовать, - рассказывала она вместо положенного по курсу занятия, - это проклюнувшиеся цыплята.
    Мой сосед, молодой араб, сильно побледнел и затаил дыхание. Я тут же отодвинулся немного в сторону, знаю я такую бледность!
   -Они их проращивают, представляете, - размахивая руками рассказывала юная британка, - а потом, - фе!( она передернула плечами с легкой гримаской брезгливости. Араб с выпученными глазами вылетел из аудитории), выдерживают на солнце.
   -Ух, ты, -  обрадовался я, - так они еще живые?   Ну, те цыплята?
   -Не, какое там, - махнула руками будущая мать, - дохлые. А уж запах....
  Из класса выскользнуло еще несколько человек. Воздухом подышать. А мы продолжили увлекательное но, увы, заочное,  знакомство с таиландской  кухней.

   В телеателье у нас было человек шесть на весь поселок. О каждом можно рассказывать   до бесконечности, но раз уж речь зашла о кулинарии, то гурман у нас был один - Витя. Он был охотник( а кто им не был в нашем поселке, кроме некоторых ренегатов, вроде меня. В свое оправдание могу сказать, что я им не был не из пацифистских соображений) и специализировался на приготовлении всяческих ништяков из мяса. Правда, делал он это только на природе, потому, что был убежденным холостяком и дома ничего съестного не держал.
  Как-то раз он меня попросил поддержать его: он пригласил на шашлык двух девиц, а они заявили что их будет трое.
  -С двумя я еще справлюсь, - Вздыхал Витя, - а вот третья - явный перебор, опростоволошусь, пожалуй, разговоров потом не оберешься. Так ты пойдешь? Водка с меня,  мясо уже в ведре выдерживается.
  Ну, как я мог отказаться?
  Шашлыки удались на славу! Каждый срубал по три, а то и по четыре шампура и мы чокались уже не по первой, когда одна из девиц( та, на которую Витя мне с самого начала кивнул - эту на себя оттяни, а с остальными я запросто сам) задала странный вопрос:
  -Витя, - а что разве охотничий сезон уже начался? Откуда у тебя мясо?  -(В те времена мясо в магазинах не водилось принципиально)
  -Да, Вить! - Подхватили подружки,- что это было-то, а то не разобрать, что-то...
   Витя махнул стакашку и зажевав  кусочком уже остывшего мяса, сказал радостно улыбаясь, - Да это соседский. Как его звали-то.... - Витя задумался, пытаясь вспомнить как звали соседского кого-то, а девицы дружно отчего-то, побелели.
 -А-а-а! Вспомнил, - сказал Витя с облечением, - Шарик его звали, задолбал, сука, своим лаем ну, я его им оприходовал. А что?
  Как я умудрился увернуться,  не знаю, но две девицы пронеслись татарской ордой  через нас и скрылись в кустах.
   Мы выпили еще по одной,  и самая крепкая девица, зажевав, отчего-то кусочком хлеба, сказал, прислушиваясь к звукам страданий в кустах,  - Мы, наверно пойдем, ладно, вы уж извините, но все остальное в другой раз. И без шашлыков.
  И они ушли, а мы с Витей еще посидели немного у костра. Надо же, - Удивлялся Витя, - всегда нормально было, а тут такая реакция,  может водка несвежая?

Колено

   А у вас есть куриная грудь?- Осведомилась строгим "училковским" тоном дородная тетка в магазине и я тут же слинял, чтобы прийти в себя на безопасном расстоянии, приметив, впрочем на  прилавке мясного отдела свиное колено. "О!" - подумал я внутри себя. Что такое - "О!"  - отдельная история. На счет - "внутри себя".  Ничего личного, просто я так думаю. Иногда, когда записать некуда.
   Теперь история "О!" (не путать с одноименным фильмом)      Когда мы поехали к тёте в Кёльн, одной из зарубок на память была - попробовать свиное колено, говорят афигенно вкусная вещь.  
      Десять дней.
      Десять дней мы совершали героические попытки отпробовать  сей кулинарный изыск немецкой кухни, но... Чертово "но", как всегда вмешалось в наши планы. Колено мы нигде не могли застать. Самой частой отговорках во всех без исключения забегаловках было - "Приходите завтра". Дальше шли вариации - повар заболел, сегодня рыбный день, один раз даже, кажется свиной грипп приплели, но я не могу за это поручиться - склероз.  В общем птица обломинго махала нам синим крылом и язвительно смеялась, до самого последнего дня.
    Так как у нас была машина - мы не сидели на месте и мотались как заведенные по  всей Северный Рейн-Вестфалия, это ихний район так называется, в поисках приключений( и свиного колена, разумеется). В последний день нам улыбнулась удача. В последний день мы поехали в Аахен. Там было тихо и хорошо. Мы облазили местные достопримечательности в виде собора, в который нас поначалу не пустили - там была служба и мужик в рясе пресек все наши попытки проникнуть внутрь. Но мы запаслись терпением в кафе неподалеку, заодно получив право на бесплатное посещение гальюна. И вот мы наконец-то пробились в исторический собор! И провели в нем минут пятнадцать. Может, с половиной.
   -Колено, сказала жена выразительно посмотрев на часы.
   -Колено! -  Возопил я, и голуби мирно гадившие на соборные купола, взлетели очумело тряся головами.  
   Центральная площадь была насижена  ресторанчиками, как моя бабушка веснушками, а это, доложу я вам были всем веснушкам веснушки. Мы обошли пол площади в поисках упоминания колена в меню. Окончательно выдохшись я сказал,- А-а, заходим в первое попавшееся, это же национальное блюдо - оно везде обязано быть. - И мы зашли.
  Девочка официантка поприветствовала нас на чистом русском языке, невзирая на мой американский почти без акцента: Что заказывать будете?
  Я повторил, но уже на великом, что мол пива бадью и что-нибудь перекусить, типа.... - тут я выдержал паузу, чтобы она прониклась величием момента, и выпалил, - а вот я слышал, что есть такая штука.... Да, - нимало не смутясь заявила аборигенка, - есть. Будете заказывать?
  Я пил пиво предвкушая вкушение вкуса, как подошла наша пейзанка и... Почему "я пил пиво", а не "мы пили"? Ну, у нас уговор такой - если я пью пиво, то за руль садится жена. Такой вот рычаг давления в нашей семье существует. Ну, а в предвкушении колена, жена так растрогалась, что согласилась на мое пиво.  И говорит,( не жена -официантка) - Вы знаете, оказывается, у нас сегодня колена нет, вот если завтра....
  И тут я зарычал.....  

   Она шила шапки. На первом этаже нашего Дома Быта была скорняцкая мастерская, в которой работали исключительно тетки. Ну, тетки, это сильно сказано.  По моему, самой старшей из них было лет двадцать пять. А начальником у них был хмурый мужик лет сорока  весь из себя перекособоченный инвалид. Заходить к ним всегда было страшно: жизнерадостные тетки немедленно  бросали работу и не слушая бурчание начальника начинали демонстративно строить глазки и ахать: Ой! Девочки, ну вы только посмотрите, какой к нам красавчик-мужчина  зашел, день удался!
   Меня это, почему-то, вгоняло в краску - издеваются, заразы! Мне девятнадцать, а со мной как с малолеткой каким-то разговаривают.
   Наше телеателье было на втором этаже и на первый я ходил только когда у на нашем ломался туалет. Однажды, когда я выходил из туалета, меня схватила за руку одна из тех, что постарше:      
  -Слушай,  у Вальки, ну, ты ее знаешь, Вальку-то? Так вот, телевизор у родителей сломался, ты не мог бы зайти? Мы же тут все свои не ждать же ей еще месяц.
    Я посмотрел на Вальку, изводившую меня обычно больше других и буркнул - После работы, мне сейчас на вызова.
    Валька, неожиданно тихая, сунула мне в руку бумажку с адресом. И я по быстренькому смотался, пока они вновь не принялись изголяться по поводу моих глаз.
   -Ты только поосторожней там! - крикнула мне вслед одна из них, - а то ее муж в рейсе.
   И девки дружно захохотали над шуткой, которую я, если честно, не понял.

   Поломка в телевизоре была пустяшной и я его отремонтировал в три присеста. Почему в три?  Пока нагревался паяльник( долго, зараза грелся - в сети было 150 вольт всего) хозяйка успела накрыть и разлить по сто пятьдесят грамм( какая-то странная приверженность к цифре  сто пятьдесят). Затем,  когда  я выпаял не используемое сопротивление в ПДУ, чтобы воткнуть его вместо сгоревшего, хозяйка с хозяином уже успели налить снова и требовали моего участия - чтобы  телек работал лучше. Я принял и принялся паять. Не так-то и просто после трехсот грамм попасть в нужное место паяльником, да еще и не в самом ремонтопригодном в полевых условиях телевизоре. Припаял.  Почти не обжёгшись - в трех местах на левой руке. Ну,  и капнувшим оловом коленку еще. В двух местах. Пустяки, если подумать.
  Отец Вальки заорал как резаный увидев, как на экране проступает хоккейный матч и потребовал продолжения банкета.  Меня прямо с паяльником в руках поволокли на кухню, где все уже было накрыто. Я держал полный стакан и пытался придумать, как бы мне уйти все еще живым, ибо ехать домой на другой конец поселка - часа полтора на автобусе, который еще дождаться, а на улицу градусов двадцать пять ниже нуля и если я вот прям сейчас не уйду - хана. И тут Валька решительно встряла поперек родительской воли:
  - Хватит парня спаивать, ему еще по вызовам ходить! - И так незаметно мне подмигнула. Раза три подмигнула.  Для надежности. Тут даже я сообразил:
 - Да мне еще, вот  - и выволок из кармана бумажку с их адресом, - еще ходит и ходить.
   Валька втиснула меня пальто и выставила за дверь, к огромному неудовольствию папани, требующему на весь околоток продолжение банкета,
   - В кои веки,  - блажил он, - В кои веки в дом мужик зашел, а вы лахудры его вытурили!
  Я не стал слушать  и побрел к остановке ощупывая неожиданно как оказавшуюся в кармане бутылку водки за три восемьдесят девять.
  Автобусов не было и я начал уже потихоньку замерзать, когда появилась Валька.
    - Я же тебе сказала подождать, - сказал она отдышавшись от бега, - а ты куда срулил?
    - Да я.., - смутился я, пытаясь вспомнить когда это она мне такое говорила.
    -Я же не могла с тобой сразу -мать бы заподозрила, пришлось помочь ей с посудой.  Пошли.            
    - Куда? - опешил было я, но тут же спохватился, - Конечно пойдем.
     Мы дошли до ее дома. Прячась в тени заборов, и передвигаясь перебежками.
   -Соседи, - пояснила Валька.

    Дубак в доме был страшенный.
     - Я, пока муж в рейсе, у родителей живу, -  объяснила Валька и зажгла малюсенький ночник, завесив предварительно все, что можно было завесить и задернув то, что завесить не получилось.  - Печку разжигать нельзя - заложат. И ты, это - потише разговаривай.
  А я что, я готов был совсем молчать. Валька накрыла стол, вытащив из карманов утащенное с родительского стола, а я поставил бутылку, теперь понятно почему оказавшуюся у меня в кармане.
  - Ну, что - в постельку? - спросила Валька опрокинув рюмку, и я выпучил глаза.
  - Слушай, тут же как на северном полюсе...
   -Ничего, под одеялом согреемся, -  хихикнула Валька, - у меня медвежья  шкура есть!  И поволокла меня в постель.
   Мы кое как разделись не выглядывая наружу и  клацая зубами от холодрыги. Прижавшись друг к дружке мы понемногу оттаяли и я уже совсем было приступил к главному номеру сегодняшней программы, как Валька вдруг замерла и прошептав, погоди..., к моему сильному удивлению, вдруг вылезла  из под одеяла в чем мать родила на заиндевелый половичок возле кровати и встав на четвереньки полезла под койку. Она там шарила пару минут, стукаясь головой мне в ребра и выползла обратно с двустволкой.
 -Вот! - сказала она,  - я тебе показать хотела. Это ружье мужа.
-Он что у тебя, промысловик?  - промямлил я. У нас в поселке каждый  второй промысловик,     а каждый первый просто так охотник. -  Может ты уже отведешь от меня ствол?
  -Нет, у него оно даже не зарегистрировано, - вздохнула Валька, - он для меня его купил.
   
   Ну вот и все, - понял я, -  час расплаты настал и никакие соседи не прибегут на помощь. Я лихорадочно обдумывал, как бы ее отвлечь, чтобы сбежать. Но с другой  стороны на улице уже под тридцать, куда бежать-то с голой жопой?
   -Сказал - поймаю, из этого  ружья и застрелю, - сказала Валька выдержав паузу, как заправская  актриса. - У него и патроны есть, хочешь покажу?
 -Я... я пожалуй домой... - обмяк я.
  -Ты, что - он же нас ни за что не застукает!  Он же только завтра утром возвращается. -  Кинулась утешать меня Валька. Но было поздно.  Мое страстное желание бурных развлечений на всю ночь испарилось без следа. И как Валька ни старалась, ничто не смогло вызвать его обратно к жизни.
  Я ушел не оглядываясь, прячась меж сугробами и мелкими перебежками от одного куста к другому.
    Всю дорогу до остановки меня не покидало ощущение, что мне в спину криво ухмыляясь смотрят два черных ствола тридцать второго  калибра.  
     

И о ситуации на дорогах

   В Кёльне поразили знаки ограничения скорости. Если бы не IGО заверещавший, будто его режут, я бы и не сообразил, что они это всерьез. 25 км/ч, к примеру. Какого, а? И это не в  спальном районе, возле школы для детей-инвалидов, это на очень оживленной многорядной улице.  Я просто испереживался весь выискивая подобные значки. На крики жены: "смотри-смотри, вон еще один!" я быстро перестал обращать внимание, а потом так и вовсе  плюнул и положился на навигатор: зря я что ли в ему карты скармливал?

   Велосипедные полосы, размеченные коричневой краской на пешеходных дорожках.  Пару раз удостоился гневных воплей бюргеров несущихся сломя голову на своих лайбах. Один раз едва успел увернуться,  мрачному типу явно было лень вопить. Сшиб бы меня как кеглю и все.

   На переходе, пока все стояли на светофоре, какой-то мущчино-пешеход попер на красный свет, жуя мороженное и не обращая никакого внимания на притихший от обалдения транспорт. Люди в машинах вытягивали шеи, пытаясь разглядеть чудо природы, уже как бы успевшее слезть с дерева, но все еще не приучившееся сморкаться  в носовой платок. Мне, на всякий случай, стало стыдно.

   Выскочил на автобан и пристроился за фурой, ехавшей по крайней правой полосе со скоростью сто км/ч. Посмотрел в зеркало - надо бы обогнать:  все таки, автобан, не проселок какой в направлении  деревни Чугуевка, тернейского района. По соседней полосе догоняет мерс. Не шестисотый, но тоже не мелкий - катафалк настоящий, размером с пол сарая. Быстро догоняет.  Я руку протянул, чтобы включить левый поворот и дождаться пока это чудо враждебной техники просвистит мимо, а мерс взял, да и сбросил скорость, поняв, что я собираюсь  менять полосу. Еще до того, как я включил поворотник. Так и ехал пару минут, пока и до меня дошло, что он, подлец, это всерьез.  Мне снова, на всякий случай, стало стыдно.

Последний из

    Одно из самых крутых вещей, что я видел, было  "Комеди клаб" в исполнении коренных жителей северной Америки.  Человек двести Чингачгуков в клетчатых рубашках и весом от ста пятидесяти и выше, заполняли сельский клуб где-то в канадской глубинке. Я таких возле гостиницы наблюдал: они то сидели, то спали на скамеечке по соседству. Там, у них, видимо, гнездо было. Спали и при минус двадцати и при плюс десяти.  Им  явно было перпендикулярно к погоде. Так вот, "Комеди клаб". Полный зал пасхских идолов. По крайней мере, по живости  мимики.  На сцену выходит сухощавый претендент(Да, совсем забыл, это я по телеку пару раз натыкался, когда спасаясь от гостиничной скуки  клацал по пульту, пытаясь найти, чего-нибудь поинтересней, чем гольф, на котором, чаще всего и засыпал) килограмм на двести и рассказывал, что-то очень смешное на языке племени Сиу. Или Могикан, я честно говоря не разобрался на каком. Хотя тоже очень хотелось посмеяться.  После этого он уходил( Я все следил затаив дыхание - проломится под ним сцена или нет), а зал дружно  реагировал бурным подергиванием верхнего века( может и еще чем, мне не удалось определить. Я все думал, а какого режиссеру?). А когда в зале раздались бурные аплодисменты в лице одинокого хлопка в ладоши, зал дружно подергал ухом, определяя: "И кто это у нас такой борзый?"  Судя по внешнему виду хлопуна, это был вождь. Ему было лет двести или около. И я понял, что на сцене победитель. Зал это понял еще раньше, и раздалось еще пара хлопков, особо преданных блюдолизов.