взмах крыла

          --Ну, вот так-то лучше, - сказал Дрондон и поправил плед, - так-то лучше...
  И принялся раскуривать старую трубку.
          --И ничего не лучше, - откликнулся сидящий напротив него известный ворчун Строндон.
 Удивительно было бы если бы Строндон промолчал: он не упускал ни одного случая, чтобы не быть против. Когда учитель географии сказал, что солнце восходит на востоке юный Строндон с порога отмел такую возможность и даже твердая единица по поведению плюс торжественная порка на кухне в тесном кругу семьи не помогли ему передумать.
  Строндон пожевал губами и, зыркнув по сторонам из под густых, когда-то рыжих, а теперь неразберипоймешь какого цвета бровей,  добавил, - ну-у, может и не совсем "не лучше", а так - есть маленькое улучшение. Но, только, совсем маленькое! - заторопился он с разъяснениями, видя, как у Дрондона выпала от неожиданности трубка и разлетевшиеся во все стороны горящие угольки радостно вцепились в Дрондоновский плед, - Ну, вот такие...- он показал, насколько несущественны улучшения, так, что ими можно было бы и  вовсе пренебречь, но его врожденная честность просто не позволяли ему промолчать. - И...ты, это, ты, кажется... горишь.
       Дрондон завопил,  - Я, ай, я.. я - горю... горю-горю-горю! - И попытался вскочить, да не тут-то было - былая резвость безвозвратно покинула его. Он сбросил тлеющий во многих местах плед и с грустью посмотрел на свои, когда-то праздничные, брюки.
         --Ну, вот,  - вздохнул Дрондон и, похлопав по тлеющим штанам, затушил очаг возгорания. - Еще две дырки. А ведь все так славно начиналось... Я, помнится, давным-давно, уж и не помню точно когда, кажется три...  нет, пожалуй, что и все пять закатов назад, как время-то бежит, просто ужас, я был молод и энергичен, думал, что старость - это такой покой, сидение с любимой трубкой, укутав ноги пледом и неспешными разговорами с подрастающим поколением о былом.  А вышло что - никого вокруг, даже плед потушить, не говоря уж о трубке, эх! Ну, чего ты ржешь, как лошадь, небось, тебе тоже никто не подаст.

     Они сидели молча, разглядывая неспешные облака.
        --Вон, смотри, как моя душа, - сказал  Дрондон и показал на клочок облака, отбившийся от общего стада, кочующего по безбрежным небесным прериям.
        --Ты же говорил, что во-он на то облако похоже, - удивился Строндон, тыкая в толстое, черное облако.
        --Тогда настроение такое было, а сейчас... да и потом, все равно,  я ведь так и не узнаю, какая она, моя душа. Разве, что ты ее увидишь, ты же моложе меня.
        --Я - моложе!?  -  Возмутился Строндон,  - с каких это пор? Я тебя старше и точка!
        --Но, я же первый появился на свет, и даже видел как ты....
        --Это не имеет никакого значения, - ледяным тоном заявил Строндон, - я старше, а значит не увижу твою, а ты - да,  ты увидишь мою душу, а потом... Тебе даже не будет кому рассказать, вот!
        --Да ты просто жулик, - разобиделся Дрондон, - я старше, ты, старше - какая разница, не узнать и точка.

     Они снова замолчали, думая о том, что судьбу никак не обмануть, что правду о себе им узнать не доведется,  и лишь остается надеяться, что души, увидев свет окажутся не столь ужасными, как то черное, опухшее от обжорства облако, бредущее по небу в развалку, расталкивая  не успевшие улизнуть от него облака.

    Они сидели  долго, ожидая очередного, по всей видимости, последнего для них заката, укутавшись в пледы и ведя неспешные беседы о том и о сем, пытаясь вспомнить важное, но всякий раз забывая рассказать о нем собеседнику.

     --Привет, - сказал Махаон, - меня зовут.... ну, пусть будет... Да неважно, как меня зовут, а ты - кто?  
     --Я кто? - мрачно ответил второй Махаон, сидевший на прожженном в нескольких  местах стареньком пледе, - Я... Пусть будет... да, пусть будет - Облачко.
 
    И засмеялся.  - Полетели!

   Облачко стряхнул прицепившиеся к его лапке остатки прожженного пледа и  взмахнув крылышками, взлетел над огрызком старого сморщенного яблока, рядом с которым он и появился на свет.    

    Большое Черное Облако мрачно посмотрело на  двух черных Махаонов, порхающих в старом саду, рядом с заброшенным, полуразвалившимся домом, и, презрительно сплюнув, заковыляло  дальше по своей дороге. Какие-то глупые бабочки его не интересовали. В его планы входила буря, и оно было к ней почти готово, осталось лишь добраться до нужного места, а уж там...