Давно я про дорогу не рассказывал, она аж расстроилась. Ты, говорит, дождешься, что я тебе устрою такое приключение, что ты его в жизни не забудешь!
Ну, тут я испугался, для виду, разумеется, и тут же глаза открыл. Но так, чуть-чуть, больше для проформы и говорю, вежливо приподняв бывший медный тазик для варки варенья, а нынче почтенный рыцарский шлем, украшенный пером из хвоста птицы угадайка, - воля ваша, достопочтенная сударыня дорога, но ведь и правда давно уже ничего не случалось. Даже улыбка и та куда-то делась, я же серую сменил, а великан к бабушке в деревню уехал — отъедаться, я даже не желаю знать чем , но то, что добрая старушка его каждый день на весы загонять будет — это я знаю наверняка.
Будет тебе улыбка, - рассердилась дорога и сделала петлю. На ее излучине сидела улыбка и курила кальян. От кальяна виден был только дым, а от улыбки - улыбка.
Вот еще, - сказал я, - я с этой прохиндейской улыбкой разговаривать не стану, иди знай чья она! И принял вправо — дорогу сократить. Но дорога только хихикнула и сказала — заветом Мёбиуса верны!
На каждого Мёбиуса, найдется лопата. - сказал я, - пусть и не саперная, но и мы не по этому делу, - и вынув из-за пазухи лопату, принялся рыть прямо посреди дороги туннель.
Дорога хихикала, как от щекотки, пока я не прорыл туннель до обратной ее стороны. И повел серую в поводу: пугливая она у меня.
Дня три шли, пока не вышли на обратной стороне пути. Одно плохо: там все надписи наизнанку вывернуты — ориентироваться сложно. Даже с компасом.
Я поехал, а впереди, на впуклости дороги сидит кальян и курит улыбку. Я им помахал, но они были так увлечены процессом, что не обратили на меня никакого внимания, только сказали — Здравствуй путник, не желаешь ли присоединиться к нам?
Но я очень вежливо промолчал отвернувшись и продолжил ехать задом на перед ближе от работы к.
Себя я увидел издалека и подивился своему согбенному виду и длинной бороде которая была перекинута через плечо и конец ее волочился по земле.
Я помахал себе рукой и ответил вежливым кивком. Потом я встречал себе множество раз, и каждый раз я видел себя по разному.
Путь я отсчитывал по фазам улыбки, пока не устал улыбаться.
Ну, что спросила не выдержав молчания дорога, убедился?
В чем? Удивился я.
В правоте великого Мёбиуса !- ответила, нервно подрагивая, дорога.
И в пользе курения улыбки по утрам! - добавил кальян.
И по вечерам! - солидно захихикала, продувная со всех сторон, бестия-улыбка.
Убедился, - согласился я, обматывая свою бороду вокруг пояса, потому, что серая нервничает, наступая на нее.- ну, и что с того?
Дорога выпрямилась и сказала сердито— скучно с тобой.
Улыбка выбила кальян о ствол пальмы и держа его подмышкой, на манер градусника, вскарабкалась наверх, и разлеглась на листьях.
Я почесал гладко выбритый подбородок и пожав плечами отправился дальше, гадая, куда ведет новый туннель, который я раньше не видал.
Ну, тут я испугался, для виду, разумеется, и тут же глаза открыл. Но так, чуть-чуть, больше для проформы и говорю, вежливо приподняв бывший медный тазик для варки варенья, а нынче почтенный рыцарский шлем, украшенный пером из хвоста птицы угадайка, - воля ваша, достопочтенная сударыня дорога, но ведь и правда давно уже ничего не случалось. Даже улыбка и та куда-то делась, я же серую сменил, а великан к бабушке в деревню уехал — отъедаться, я даже не желаю знать чем , но то, что добрая старушка его каждый день на весы загонять будет — это я знаю наверняка.
Будет тебе улыбка, - рассердилась дорога и сделала петлю. На ее излучине сидела улыбка и курила кальян. От кальяна виден был только дым, а от улыбки - улыбка.
Вот еще, - сказал я, - я с этой прохиндейской улыбкой разговаривать не стану, иди знай чья она! И принял вправо — дорогу сократить. Но дорога только хихикнула и сказала — заветом Мёбиуса верны!
На каждого Мёбиуса, найдется лопата. - сказал я, - пусть и не саперная, но и мы не по этому делу, - и вынув из-за пазухи лопату, принялся рыть прямо посреди дороги туннель.
Дорога хихикала, как от щекотки, пока я не прорыл туннель до обратной ее стороны. И повел серую в поводу: пугливая она у меня.
Дня три шли, пока не вышли на обратной стороне пути. Одно плохо: там все надписи наизнанку вывернуты — ориентироваться сложно. Даже с компасом.
Я поехал, а впереди, на впуклости дороги сидит кальян и курит улыбку. Я им помахал, но они были так увлечены процессом, что не обратили на меня никакого внимания, только сказали — Здравствуй путник, не желаешь ли присоединиться к нам?
Но я очень вежливо промолчал отвернувшись и продолжил ехать задом на перед ближе от работы к.
Себя я увидел издалека и подивился своему согбенному виду и длинной бороде которая была перекинута через плечо и конец ее волочился по земле.
Я помахал себе рукой и ответил вежливым кивком. Потом я встречал себе множество раз, и каждый раз я видел себя по разному.
Путь я отсчитывал по фазам улыбки, пока не устал улыбаться.
Ну, что спросила не выдержав молчания дорога, убедился?
В чем? Удивился я.
В правоте великого Мёбиуса !- ответила, нервно подрагивая, дорога.
И в пользе курения улыбки по утрам! - добавил кальян.
И по вечерам! - солидно захихикала, продувная со всех сторон, бестия-улыбка.
Убедился, - согласился я, обматывая свою бороду вокруг пояса, потому, что серая нервничает, наступая на нее.- ну, и что с того?
Дорога выпрямилась и сказала сердито— скучно с тобой.
Улыбка выбила кальян о ствол пальмы и держа его подмышкой, на манер градусника, вскарабкалась наверх, и разлеглась на листьях.
Я почесал гладко выбритый подбородок и пожав плечами отправился дальше, гадая, куда ведет новый туннель, который я раньше не видал.
